Хрусталёв, машину!

Хрусталёв, машину!
Жанр	драма
Режиссёр	Алексей Герман
Автор сценария	Алексей Герман Светлана Кармалита
В главных ролях	Юрий Цурило Нина Русланова Александр Баширов Юри Ярвет-мл.
Оператор	Владимир Ильин
Композитор	Андрей Петров
Кинокомпания	«Ленфильм»
Длительность	137 мин. (Россия) 150 мин. (Франция)
Страна	Россия  Франция
Год	1998
IMDb	ID 0156701
Выход фильма «Хрусталёв, машину!»

«Хрусталёв, машину!» — исторический фильм Алексея Германа о последних днях сталинского времени, снятый им в 1990-х гг. по сценарию, написанному вместе с женой Светланой Кармалитой.

Фильм, ставший для Германа во многом итоговым, примечателен также своим усложнённым модернистским киноязыком, который может оказаться непроницаемым даже для подготовленного зрителя: «глазу не охватить такое множество планов, привычно сосредоточившись лишь на переднем; ухо не улавливает многоголосый хор» (Пётр Вайль)^[1].

Сюжет

Аномально морозный февраль 1953 года. Действие начинается в день, когда Сталина разбил паралич. Фабула закольцована: в первой сцене показан арест истопника Феди Арамышева, который выйдет на свободу в конце фильма^[2].

В первой части на фоне «дела врачей» сочными, босховско-брейгелевскими красками нарисована эксцентричная картина жизни в доме генерала медицинской службы Юрия Клёнского. Хотя генерал глушит коньяк чайными стаканами, он не может не чуять опасность, особенно после того, как встречает в госпитале собственного двойника. Так как двойники использовались госбезопасностью в показательных процессах, Кленский понимает, что именно он назначен следующей мишенью по «делу врачей»^[3].

Когда в его доме появляется иностранец с известием о якобы живущем за рубежом родственнике, генерал, подозревая в нём провокатора, поспешно спускает его с лестницы. Однако местный стукач успевает доложить «куда надо» о контактах высокопоставленного доктора с иностранцами, и прямо в госпитале на него устраивает облаву. Предугадав это развитие событий, Клёнский уходит из дома и после ночи, проведённой у любовницы, пытается бежать из Москвы «в народ»^[4].

Вторая часть посвящена лагерному опыту генерала. Его семью выселяют в переполненную коммуналку, а самого Кленского после задержания бросают на расправу банде зэков, которая подвергает его сексуальному насилию. Чудесным образом его освобождают и срочно доставляют к одру жалкого, безнадёжного больного, в котором не сразу можно признать «вождя народов». После того, как последний испускает дыхание, Берия милостиво освобождает Клёнского и произносит первую фразу послесталинской России: «Хрусталёв, машину!»^[5]

Вместо возращения к семье генерал осуществляет свою мечту уйти в народ и затеряться на бескрайних просторах страны^[4][6]. В конце фильма он показан счастливым (хотя и полублатным) комендантом поезда, который на бритой голове удерживает стакан портвейна^[3].

Роли исполняли

Юрий Цурило — генерал Юрий Георгиевич Клёнский Нина Русланова — жена генерала Юри Ярвет-мл. — финский репортёр Михаил Дементьев — сын генерала Александр Баширов — Федя Арамышев Иван Мацкевич — «двойник» генерала Паулина Мясникова — бабушка, мать генерала Виктор Михайлов — шофёр генерала Нийоле Нармонтайте — Соня Ольга Самошина — влюблённая учительница Генриетта Яновская — сестра генерала

Евгений Важенин — гэбист в штатском Алексей Жарков — чин МВД Александр Лыков — зэк-шофёр Юрий Нифонтов — Толик Константин Воробьёв — охранник в клинике генерала Виктор Степанов — Терентий Фомич (нет в титрах) Владимир Мащенко — начальник ГПУ (нет в титрах) Валерий Филонов — гэбист «Побужинский» (нет в титрах) Николай Дик — следователь (нет в титрах) Сергей Дьячков — курсант (нет в титрах)

Сергей Русскин — гэбэшник (нет в титрах) Сергей Ланбамин — младший лейтенант (нет в титрах) Дмитрий Пригов — анестезиолог в клинике генерала (нет в титрах) Константин Хабенский — оркестрант с бенгальскими огнями (нет в титрах) Михаил Трухин — дирижёр (нет в титрах) Геннадий Четвериков — пахан (нет в титрах) Анатолий Шведерский — врач в клинике генерала (нет в титрах) Евгений Филатов — врач в клинике генерала (нет в титрах) Али Мисиров — Сталин Мумид Макоев — Берия

Работа над фильмом

Отправной точкой для создания сценария послужило детское воспоминание Германа о том, как его отец спустил с лестницы шведского журналиста, приняв его за провокатора^[7]. Дом Клёнского по сути воспроизводит квартиру, в которой прошло детство режиссёра, со множеством чудаковатых обитателей (включая живущих в платяном шкафу дочерей репрессированного «врага народа»)^[7]. А. Ю. Герман передаёт сценарный замысел следующим образом:

Дело происходит, когда умирает Сталин и никто об этом ещё не знает. Русский генерал. Огромный, красивый, который считает, что всё это его не касается — то, что происходит в стране. Все занимаются евреями, а его — пронесет. И вот его судьба. Достаточно драматичная и любопытная. Ещё там есть иностранец, который приехал, чтоб всем сделать хорошо, а сделал плохо. Есть мальчик, который вроде бы я сам, и чуть-чуть моя семья. Сталин и Берия тоже там существуют, но через призму этого генерала. И так плетутся три линии: генерал, иностранец, мальчик… Мальчик достаточно дрянной. Я, например, никогда не доносил на собственного отца, а в фильме мальчик пытается это сделать.

— А. Ю. Герман^[8]

Сцена с умирающим Сталиным снималась на Ближней даче, где прошли последние дни жизни «вождя народов»^[2]. Название фильма происходит от реальной фразы, которую бросил Берия, уезжая с кунцевской дачи после смерти Сталина^[9]. Иван Васильевич Хрусталёв — сотрудник органов госбезопасности, дежуривший на даче Сталина в день, когда тот скончался^[10][8]. На экране он не появляется.

Из-за перебоев с финансированием (американские спонсоры потребовали, чтобы Сталина сыграл американский актёр, и после несогласия Германа отказались от своего участия^[11]) фильм снимался целых семь лет и был очень ожидаем. «Мы несколько раз надолго останавливались, группа расходилась, её приходилось собирать; актеры разучивались играть в нашей манере, нужно было учить заново», — вспоминает Герман^[12]. Средства на создание русскоязычных копий предоставил «новый русский по имени Серёжа», который отказался назвать режиссёру свою фамилию^[7]. Часть финансирования поступила из Франции, часть удалось гарантировать благодаря содействию чиновников мэрии Санкт-Петербурга^[13].

В телеверсиях фильма часть реплик можно разобрать с большим трудом. Герман объясняет это собственным не всегда удачным экспериментированием с многослойным фоновым звуком^[4]. По его словам, все реплики можно разобрать в оригинальной киноверсии фильма^[4].

Противоречивый приём

Фильм участвовал в основной конкурсной программе Каннского кинофестиваля (1998), но был непонят зрителями и практически освистан. Многие зрители покинули зал; показ «просто шёл под хлопание кресел».^[14] Тем не менее Дж. Хоберман, например, назвал его одним из великих фильмов десятилетия.^[15] Кинопоказ в Японии прошёл с триумфом.^[16] Ведущие французские киноиздания впоследствии принесли режиссёру свои извинения за разнос, устроенный фильму после его показа в Каннах^[4].

Российские кинокритики восприняли ленту куда более однозначно. Например, Андрей Плахов предрекал, что «Хрусталёв» «займет свое место в истории кинематографа как самый личный и самый жёсткий фильм выдающегося режиссера»^[17]. Режиссёр Сергей Лозница назвал фильм Германа самым серьёзным в новейшем российском кинематографе: «Это самая мощная, важная рефлексия, это интеллектуальное, художественное событие»^[18]. Пётр Вайль после просмотра картины написал:

Это было редчайшее столкновение с чем-то, что масштабами превосходит твое представление даже не о кино, а о возможностях всякого искусства вообще. Наваждение — то, что охватывает зрителя. Сновидческая природа кино, быть может, нигде еще не проступала с такой отчаянной и наглядной выразительностью. В «Хрусталёва» погружаешься без остатка^[1].

В 1999 фильм собрал премии «Ника» в номинациях «лучший фильм», «лучший режиссёр», «лучшая музыка», «лучшая работа оператора», «лучшая работа художника-костюмера», «лучшая работа художника-постановщика».^[19]. Сам режиссёр отреагировал на вызванные фильмом споры философски: «Пройдет шок от другого киноязыка и станет понятно, что это трагикомедия про нашу жизнь: так, как писал Гоголь, как пишет Беккет»^[12].

Проблематика

Алексей Герман говорит, что в фильме «Хрусталёв, машину!» стремился проследить истоки проблем России как «изнасилованной, опущенной страны»^[7], которая «всегда всем всё прощает». По его словам, это не столько фильм об атмосфере 1953 года^[8], сколько «наше представление о России, о том, что это такое, почему мы такие несчастные… Мы за миллионы убитых [в годы сталинского террора] просто сказали: «Ну ладно, ну нехорошо, забудем»^[12].

Кинокритик Михаил Трофименков обнаружил сходство между самодурами Клёнским и Сталиным — их беззащитность перед лицом судьбы. Он также отмечает зыбкость границы между гиперреализмом (мельчайшее восприятие деталей материального быта послевоенного времени, «бытовизм») и фантасмагорией в фильме Германа:

В апокалиптической атмосфере «дела врачей» медленно, но верно спивается колосс-генерал медицинской службы, директор госпиталя нейрохирургии. Происходящее вокруг настолько иррационально, что иногда кажется: все события фильма — его белогорячечная фантазия, подобно тому как вся «современная» часть «Однажды в Америке» — опийные грезы героя Де Ниро. Натурализм перерастает в сюрреализм»^[12].

Антон Долин обращает внимание на то, что в художественном мире Германа трудно уловить грань, отделяющую не только реальность от сновидения, но и нечто наполненное глубоким смыслом от случайного. Благодаря непроговоренности сюжетных поворотов и отказу режиссёра от традиционного киноязыка с перебивочными крупными планами словно бы сама история поднимается перед глазами зрителя как неукротимая, ужасающая сила^[6].

Примечания

1. ↑ ^{1 2} Ъ-Газета - Наваждение
2. ↑ ^{1 2} Exorcism: Aleksei German Among the Long Shadows | Filmlinc.com | Film Society of Lincoln Center
3. ↑ ^{1 2} Возвращение «Хрусталева»: Беседа с Алексеем Германом
4. ↑ ^{1 2 3 4 5} Герман о Хрусталеве 2 - YouTube
5. ↑ Для режиссёра эта фраза обозначает водораздел в истории: «Всего лишь одна секунда и — пошла в другую сторону вся история! Потому что проживи Сталин ещё лет десять, мы бы тут не сидели: вместо Манхеттена здесь была бы, например, ядерная воронка или радио бы вело репортаж о неплохом урожае на Вашингтонщине…»
6. ↑ ^{1 2} The Strange Case of Russian Maverick Aleksei German | Filmlinc.com | Film Society of Lincoln Center
7. ↑ ^{1 2 3 4} Алексей Герман о фильме «Хрусталев, машину!»
8. ↑ ^{1 2 3} «Мы — рабы» Александра Свиридова / журнал «Студия» интервью с Алексеем Германом / N8 2004  (Проверено 13 июня 2010)
9. ↑ «Прикрепленный» Хрусталёв / Валерий Каджая / «Огонёк»  (Проверено 13 июня 2010)
10. ↑ «Агония» Василий Голованов «Вокруг Света» / № 3 март 2003  (Проверено 13 июня 2010)
11. ↑ Tony Wood. Time unfrozen. The films of Aleksei German. // New Left Review 7, January-February 2001
12. ↑ ^{1 2 3 4} Ъ-Власть - Мой друг Иосиф Сталин
13. ↑ В связи с этим титры заканчиваются благодарностью А. Кудрину.
14. ↑ Weekly News from Seattle
15. ↑ Khrustalyov, My Car! — Page 1 — Voice Choices — New York — Village Voice
16. ↑ «Российская газета». № 157 (4714). «Трудно быть собой».
17. ↑ Ъ-Газета — Каннский кинофестиваль
18. ↑ Сергей Лозница: «Искусство – это инструмент познания» - Режиссер Лозница до недавнего времени был известен как документалист (фильмы «Фабрика», «Полустанок», «Поселение», «Пор …
19. ↑ премия «Ника» 1999 год  (Проверено 13 июня 2010)

Ссылки

• Информация о фильме на сайте киностудии «Ленфильм»
• «Хрусталёв, машину!» в IMDB
• Хрусталев, Машину! на сайте ruskino.ru
• Французская пресса о фильме Алексея Германа «Хрусталев, машину!»